Ксения Лебланк, 25 лет, США
Родилась в Ленинграде, закончила Международную школу Герценовского Университета и Queen Mary University of London. Актриса и режиссёр, живёт в Лос-Анджелесе.
Моя семья всё время путешествовала. Когда мне было 10 лет, нам с мамой посчастливилось переехать в Милан на один год. Вернувшись, поняла, что хочу жить за границей.
Я искала самые лучшие киношколы по всему миру. Лондон оказался ближе и реальнее, чем Лос-Анджелес, поэтому там я и поступила на факультет кино.
Во время летних каникул успела поработать в России и на Украине в кино. («Любовь в Большом Городе-2»,«Ржевский против Наполеона»). Во время съемок я познакомилась со многими людьми из Голливудской киноиндустрии и это обозначило мой переезд в США.
Для меня самым трудным был языковой барьер, причём ещё в возрасте 10 лет, когда мы жили в Италии. Но когда я его преодолела, то дальше уже было гораздо проще. Пожалуй, одно из самых трудных и нудных препятствий — это, конечно, документы. На это всегда уходит очень много времени, средств и нервов.
Я быстро привыкаю к новой обстановке. Но вот Лондон, пожалуй, самый непростой город в этом смысле. У меня ушло много времени на то, чтобы привыкнуть к их метро, деньгам и самой атмосфере города.
Там все держатся очень отстранено. В некотором смысле этот город не для меня, совсем не моя атмосфера. Всегда прохладно, дорогая еда и такое множество людей, и каждый в чем-то особенный… Честно говоря, я правда не люблю этот город, но он очень многому меня научил.
Лос-Анджелес, где я живу теперь, гораздо больше подходит моему образу жизни. Хотя и в Англии всё всегда было сделано и обустроено с такой элегантностью, что глаз не отвести, будь то маленькая деревушка или центр Лондона. Все продумано до мелочей и все дома в одинаковом строгом стиле. В Лос-Анджелесе я обожаю сумасшедшую variety. Столько разных образов жизни, выбирай, что нравится.
Помню, мой первый день в Лондоне был ужасен. Я никогда там раньше не была и мне было абсолютно непонятно, как устроен этот огромный город.
Было жутко страшно. В аэропорту меня встретил ирландский водитель, и я никак не могла понять, что он пытается мне объяснить, пока он наконец не протянул мне бутылку с водой и молча продолжил путь.
Помню, что запахи были совсем другие. Я навсегда запомню как пахло карри в тот день в метро и в доме индийской семьи, в которую меня поселили.
А вот в Лос-Анджелесе в первый день у меня захватило дух от размеров города и от его огней. Ёще было ощущение эйфории от того, что вот всегда видел этот город в кино, а теперь сам тут оказался. Как в кино.
В Лондоне всё стоило очень дорого и нужно было быстро придумыватькакой-то бюджет и строго ему следовать. А в Лос-Анджелесе нужно было быстро научиться водить машину и сдать на права, потому что без машины тут никуда.
Я обожаю Америку. Не потому что она страна свободы или потому что тут придумали джинсы с кока-колой, а потому что тут можно жить очень хорошо, особенно если у тебя есть мечта.
Тут каждый может быть кем-то особенным. Бедность тут, конечно, тоже есть. Единственное, что я не могу терпеть в Америке так это их Healthcare System. Эта система сломана и бесконечно неисправна. Всё дорого, недоступно, неудобно, даже со страховкой.
Больше всего мне в Англии нравилось то, что там всегда можно обратиться за помощью. В полиции, в поликлинике, в общественном транспорте. Если что-то не работает, например, не пришел автобус, то всегда найдется замена или решение и ты обязательно доберешься до нужного места.
Не бывает так что что-то просто «закрыто» или«не работает», как в России.
В Америке мне больше всего нравится то, что есть возможность выбора во многих аспектах. В учебных заведениях к примеру. В еде.
Конечно, попадаются люди, которые при слове «Russia» сразу же думают о водке, морозах и валенках (если повезет), но вообще я не замечала совсем другого к себе отношения. Я думаю что наверное мой акцент стал менее заметным, и люди не сразу узнают во мне русскую. Многие плохо знают/понимают, что происходит в Украине/России.
Конечно, у многих есть очень твердое мнение об этих событиях, но если честно, то судить трудно о том, кто прав, а кто виноват. И тем более из-за этого спорить с друзьями еще глупее.
Конечно, есть вещи, о которых американцы не знают. Про «Иронию судьбы» на Новый Год, например. Или салат оливье. Но я стараюсь об этом рассказывать своим американским друзьям, показывать то, как у нас бывает. Сегодня с помощью интернета можно показать и рассказать что угодно.
В целом, я рада, что уехала, хотя я скучаю по дому и моей семье. Мне скорее грустно что всё так происходит сейчас в России, моя семья там до сих пор обитает, и я обо всем слышу из первых уст.
Но, я стараюсь прилетать как могу. У меня уходит много времени на актерство, проекты и все то, что, я тут надеюсь построить. Думаю, что в Россию не вернусь насовсем.
Вообще, путешествовать нужно обязательно. Мы столько всего не знаем о других культурах, народах и их видении мира. Это важно, потому что этопо-настоящему раскрывает сознание.
Анастасия Быховская, 26 лет, Канада
Родилась в Ленинграде, закончила факультет журналистики СПбГУ. Живёт в городе Виннипег. Учится в университете Манитобы, на программе «Мир и конфликты».
Уехать решила, потому что захотелось перемен. Я начала работать еще в университете, потом успела покрутиться в журналистике около трех лет. В какой-то момент пришла уверенность, что пока не обросла семьей, надо сделать что-то большое.
Направление выбрала, практически ткнув пальцем в карту.
Мне хотелось большого путешествия – Европа была слишком близко. Как-то гуляла с другом-канадцемпо Петербургу, изливала ему свою мечущуюся в сомнениях душу. Он меня долго слушал, а потом спросил, почему бы мне не попробовать рвануть в Канаду.
Я начала вываливать на него тонну “как, почему, во что это обойдется, что будет, если…” А он сказал, что всё там сложится, надо просто попробовать. И так это легко и уверенно прозвучало, что я купилась и вскоре начала выбирать программу в университете.
Сам процесс, который изначально предполагался как очень спонтанный, сильно затянулся. Сначала я хотела съездить в Канаду посмотреть, познакомиться, а потом, если понравится, уже уехать в качестве студента. Подала документы на туристическую визу в сентябре 2012 и купила билеты на две недели на ноябрь.
Прошло время. За окном вовсю поливал ноябрьский снегодождь, а канадское консульство по-прежнемумолчало. Мои билеты сгорели, а желание уехать подтаялоиз-за создавшихся трудностей. В общем я практически передумала.
А в декабре мне пришел паспорт с вклеенной в него полугодовой туристической визой, на которую я на тот момент решила забить.
Я продолжала работать до тех пор, пока в один день начальник не сообщил мне, что я уволена. В ту же секунду я решила, что это знак.
Позднее выяснилось, что увольнять меня никто не собирался, хотели просто встряхнуть, но я уже приняла решение. Доработала до конца месяца, собрала чемоданы, устроила отвальную и села в самолет. Оказалось, что самым тяжелым стал перелет из Петербурга в Варшаву, тогда до меня дошло, как много я оставляю позади и как сильно я дорожу теми, кто был со мной рядом. Но разворачивать самолет было поздно. Все остальное, по сравнению с этим, было проще.
В Канаде в глаза однозначно бросается позитив и спокойствие. Большинство людей живет с уверенностью, что все будет хорошо.
Их не мучают мысли о том, что завтра нечем будет платить за жилье или не на что купить продукты. Все проблемы разрешимы, и это делает людей улыбчивыми и открытыми.
Ещё тут люди живут бок о бок с животными. Я поначалу беспрестанно визжала от восторга при встрече с белками, зайцами, оленями, скунсами, койотами, енотами и другими им подобными грызунами. Конечно, в крупном городе оленей немного, а койотов совсем нет, но стоит выехать за черту города, и дикая природа тут как тут.
А вот на улицах глаз не радуется. Очень не хватает петербургской красоты. Как человеческой (здесь люди редко парятся из-за того, как они выглядят, а потому взгляд постоянно натыкается на полупижамные и полугрязные прикиды), так и архитекурной.
Сначала от переезда была эйфория. Канадский друг, натолкнувший меня на мысль о Канаде, сильно мне помог в первое время, так что паритьсяиз-за жилья и первичной адаптации мне не пришлось. Основные проблемы были связаны с дальнейшим переоформлением документов внутри страны. Здесь учиться пришлось на ошибках и получилось все не с первого раза. Я не обращалась ни к адвокатам, ни к специалистам, а, наверное, стоило бы.
Когда этап оформления документов был позади, началась учеба и это стало второй чередой трудностей. Надо было быстро ко всему адаптироваться, приспособиться к новому стилю обучения. К тому же на тот момент я была вдали от дома уже почти год, а это психологически было крайне тяжело.
До сих пор не могу привыкнуть к поверхностности многих отношений: канадцы не очень часто становятся настоящими друзьями в российском понимании этого слова. Для душеизлияний и глубокого взаимопонимания есть психологи, а друзья – для выездов на природу и совместных выходов куда бы то ни было.
Немного не хватает кухонных посиделок с приходящим к утру ощущением “хорошо поговорили”. Приятели и компании есть у всех, вообще обрасти знакомыми здесь очень просто, люди любых возрастов открыты к общению. Кстати, это приятная вещь, к которой я тоже не до конца привыкла: в кафешках и барах вместе тусуются люди от 18 до 70: и им весело и легко вместе.
А еще до сих пор не могу научиться правильно отвечать на вопрос “как дела?” по привычке, как и дома, со всеми подробностями порываюсь рассказать, как на самом деле у меня дела.
Здесь мне очень нравится гибкость меню в ресторанах – можно заменить что угодно, на что угодно, приготовить под посетителя и скомбинировать так, чтобы именно тебе было вкусно.
Вообще сервис очень гибкий и приветливый.
Обменять или вернуть вещи можно, даже если чек потерял, а причина для возврата – “я передумал”. Возврат будет осуществлен в течение пары минут и на абсолютном позитиве.
Ко мне появилось специфическое отношение в университете еще прошлой весной. Но специфическое не в плохом смысле. Когда Евромайдан начал разрастаться и о нем тут заговорили, один из профессоров заочно назначил меня экспертом по Украине.
А вообще в свете последних событий здесь выросла нелюбовь к действиям российского правительства и России, как некой силы, но на себе лично я этого не почувствовала.
Иногда чувствую своеобразное отношение к себе, как к иммигрантке, которую сразу вычисляют по акценту. Не важно из Россия ли я, или откуда-то еще, просто иммигранты “понаехали”.
Есть какие-то реалии, которые канадцы не поймут. Хотя очень у многих тут украинские корни, поэтому здесь народ часто знает какие-то мелочи, о которых европейцы и не слышали. А бабушек многие тут называют “баба”.
В России вся семья и все друзья, я за них очень переживаю сейчас. Иногда успокаиваю себя мыслью о том, что, возможно, здесь я им могу оказаться более полезной, нежели дома.
Иногда удивляюсь тому, как я легко уехала и потом осталась здесь, хотя теперь аналогичный процесс стал либо намного более сложным, либо, в некоторых случаях, вообще невозможным.
Не могу даже сказать, что канадцы какие-то другие, чем русские. Я не хочу плодить стереотипы, тем более что я их тут не наблюдаю.
За прошедшие почти два года дома я была только однажды. Провела там полтора месяца, а потом надо было возвращаться, хотя я бы осталась и на подольше.
Собиралась приехать зимой, но молодому человеку не дали российскую визу. И мы решили, что постараемся вместе приехать летом. Я бы с радостью каталась домой чаще, но выходит достаточно накладно по деньгам и времени.
Впереди еще как минимум год-полтора учебы, ближе к концу станет понятно, вернусь я в Россию или нет. Я очень люблю Питер и не могу представить свою жизнь без этого города. И очень люблю тех, кого я там оставила, хотя карьеры я там не вижу, особенно в свете последних скачков экономики и прогнозов по сокращению 60 тысяч журналистов.
Здесь же наоборот много интересных перспектив, да и сердечные ниточки тоже оказались задетыми. Так что пока я не знаю, останусь ли тут или на родину.
Переезд — это безумно интересный и полезный опыт. В прошлом молодежь часто отправлялась путешествовать на несколько лет перед тем, как остепениться. Это расширяет кругозор и внутренний мир, укрепляет характер, и вообще погрузиться в другую жизнь — дико интересно. Так что ездить стоит, а вот оставаться в другой стране или нет – это личная история каждого.
Индира и Костя, 24 и 26 лет
Родились в Уфе. Закончили МГУ и МГТУ.
Индира работала журналистом в РИА «Новостях» и в различных московскихинтернет-проектах. Костя работал ведущим разработчиком в IT-компании. Уехали в Германию и теперь живут в пригороде Франкфурта-на-Майне.
Мне всегда хотелось попробовать пожить длительный срок в другой стране. Я жила четыре месяца в США, несколько раз ездила на учебу и стажировку в Германию, и это всегда был интересный опыт. Вообще, я собиралась сразу после окончания университета в Москве поступать в магистратуру в Германии. Но тогда я только начинала встречаться со Костей и после пяти лет учебы хотела начать наконец работать на полную ставку, так что решила отложить немецкие планы на пару лет.
Летом 2013 года мы с Костей приняли совместное решение уехать на пару лет в Германию. Он программист, так что ему нет большой разницы, где работать, а зарубежный опыт — это в любом случае плюс в резюме.
Костя тогда как раз активно занимался английским на курсах и хотел в дальнейшем использовать его на практике.
Когда я учила немецкий язык в университете, я узнала, что Германия проводит огромное количество обменных программ для студентов и начинающих журналистов из восточной Европы. С хорошими стипендиями и прочими плюшками.
Как только я научилась хоть как-то изъясняться на этом языке, я стала подавать документы на все возможные программы в Германии. С 2010 по 2013 год я поучаствовала в трех – сначала ездила на месяц в восточногерманскую деревушку, потом на два месяца в Нижнюю Саксонию, позапрошлым летом – на три месяца в Берлин.
Благодаря этому я более или менее знала страну, худо-бедно могла изъясняться на немецком, и понимала, что чувствую себя здесь комфортно.
К тому же, в Германии бесплатное высшее образование, а также благоприятная экономическая ситуация, в отличие от остальной Европы. Мы не рассматривали вариант переезда за пределы Европы, так как не хотели жить слишком далеко от друзей и родителей.
Город был выбран за две недели до отъезда. Мы собирались ехать в Кельн, так как я поступила в университет в этом городе. Мы уже нашли жилье, муж присматривал себе работу там (не очень успешно, так как везде требовалось знание немецкого, а он искал работу на английском).
И вдруг мне приходит письмо с приглашением на учебу во франкфуртский университет! На очень необычную специальность – «Театр, кино и медиа». Я как раз год назад серьезно увлеклась театром и очень хотела учиться на этом факультете.
Помимо этого, Франкфурт идеально подходил мужу по профилю работы, так как это финансовая столица Европы, а он работал в Москве банковским программистом.
На подготовку у нас в общей сумме ушло чуть больше года. В августе мне начали приходить первые приглашения от университетов. Мы записались в консульство, и в сентябре подали на визу.
Я подала на студенческую визу, а Костя — на визу для поиска работы. Ее дают на полгода востребованным в Германии специалистам – инженерам, программистам, ученым. Костя получил визу на следующий же день, а я – через четыре недели.
И через четыре дня мы уже были во Франкфурте. Немецкую студенческую визу дают практически всем, но процедура ужасно муторная. Так как у меня не было стипендии, мне нужно было доказать, что у меня есть деньги на год жизни в Германии. Самый надежный способ это сделать – открыть блокированный счет в Германии на восемь тысяч евро. Процедура занимает несколько недель, я успела впритык к подаче документов. Визу для поиска работы получить гораздо проще, если есть диплом технического вуза и опыт работы по специальности.
Одна из самых сложных задач — это, конечно, накопить денег.
Мы отложили 10 тысяч евро за год. Этого как раз хватило на то, чтобы обустроиться и комфортно прожить три месяца до первой зарплаты мужа.
Помимо повседневных расходов (аренда жилья, транспорт, страховка, связь, еда), деньги нужны были на залог за квартиру (две арендных платы) и покупку всей необходимой мебели (тут квартиры обычно сдают пустыми, есть только кухонный гранитур).
Ничего особенно удивительного в Германии для нас не было, так как мы тут уже были и не раз.
Самое непривычное для нас, особенно после Москвы – здесь все очень медленно.
Чтобы открыть банковский счет, нужно заранее записаться на прием. Но и на приеме вы не получите документы на руки – банк будет отправлять вам их в течение нескольких недель по обычной почте. В том числе карту, пинкод и коды для интернет-банка.
Из соображений безопасности все это приходит в разных конвертах через определенные промежутки времени.
При этом госведомства работают очень быстро и четко. Очередей нет, в некоторые учреждения даже не надо записываться на прием, все сотрудники очень приветливые и всегда готовы помочь. Впервые за два с лишним года мы перестали быть нелегалами – в Москве у нас не было регистрации, а в Германии мы оформили ее в первую же неделю без всяких проблем, хоть и снимали квартиру через Airbnb.
Когда мы приехали, была середина октября, в Москве было уже холодно, а в пригороде Франкфурта, где мы поселились, еще тепло и сухо.
В городке все дома были низкие, кроме одного – высоченной «свечки» на 27 этажей. Там мы и поселились. В доме в основном живут мигранты – турки, арабы, поляки, русские и так далее. В трех минутах от дома находится вокзал, а от вокзала идет улица с кафешками и магазинами. Мы сразу же пошли есть «национальное немецкое блюдо» — дёнер, то есть шаурму. Он был прекрасен, как всегда.
Самой большой трудностью для нас стал поиск жилья. Дело в том, что в Германии, во всяком случае в земле Гессен, все арендодатели требуют, чтобы потенциальные квартиранты предъявили выписку с зарплатного счета за последние три месяца. Или хотя бы рабочий контракт. Я подрабатывала на московский сайт и получала копейки, Костя на тот момент еще не нашел работу. Жилье нам нужно было найти за месяц.
В результате нам это все-таки удалось, но в какие-томоменты шутки о ночевках на вокзале уже не казались шутками.
Идеальный вариант, конечно, — найти работу, находясь в России. Тогда у вас уже будет договор, с которым снять квартиру не будет проблемой. Но у нас так не получилось, так как мы до последнего не знали, в каком городе будем жить.
С работой все тоже не просто, если вы не знаете немецкого. У Кости немецкий был на уровне А2-В1, то есть, базовый. Для работы все-таки нужен В2 или хотя бы полный В1. Англоязычных вакансий во Франкфурте, несмотря на статус европейской финансовой столицы, оказалось не так уж много.
По сути, нам повезло, так как оказалось, что мой одноклассник работает в англоязычной IT-компании, где как раз нужны были программисты. В общем, русские связи рулят.
До сих пор раздражает, что тут часто не работает часть веток метроиз-за технических неполадок или из-за забастовок. В Берлине я с этим почти не встречалась, возможно, это особенность именно земли Гессен. Сам по себе Франкфурт небольшой, и очень многие живут за его пределами в небольших городах.
Мы тоже живем в другом городе, хотя на метро до центра Франкфурта нам около 10 минут. Но оно часто опаздывает, а иногда вообще не ходит на протяжении нескольких часов. Такси тут во много раз дороже, чем в России, стараемся не пользоваться им.
Мне нравится разделение мусора. У нас четыре контейнера: для пластика и жести, биологических отходов, бумаги и картона и для всегоостального-неопознанного. Это оказалось совсем не так сложно, как я думала, и даже удобно. Еще выгодно сдавать бутылки, особенно пластиковые – по 15-25 центов за штуку!
Поначалу было непривычно закупаться продуктами по субботам(в воскресенье магазины не работают, поэтому надо закупить еды до утра понедельника), но сейчас это уже вошло в привычку. Тут мы живем в районе с отличной инфраструктурой и без проблем закупаемся в недорогом магазине на неделю. Так что стали тратить на еду меньше, чем в Москве. Но это тоже скорее специфика района, чем страны.
Еще мне здесь очень нравится обилие настоящих национальных кафе: турецкая, китайская, греческая, итальянская, японская, бельгийская, испанская, украинская кухня и так далее. И во всех этих местах работают именно представители этих стран, поэтому еда и атмосфера очень аутентичные.
Так как основной упор в моей учебе ставится на искусство и культуру, чем на медиа, преподаватели и одногруппники чаще всего упоминают о России крайне положительно в контексте литературы, театра, кино, а не политики.
Из моего окружения вообще мало кто интересуется международной политикой. Зато все знают, кто такой Достоевский, Чехов, Эйзенштейн, Станиславский, Тарковский и так далее.
Иногда я думаю, как мы вовремя уехали. Когда мы решили переехать, все же еще было отлично в экономическом плане. А кризис начался как раз, когда мы уже были здесь. Это удивительно, но грустно, в России же друзья, родители, и мы надеялись, что они будут часто нас навещать. К тому же, я пока что подрабатываю на Москву, и мне падение рубля совсем невыгодно.
Немцы? Они все делают очень сильно заранее и никогда не спешат. В том числе и создавать семью. Мой знакомый, которому больше 30 лет, сказал, что у него в окружении нет ни одного человека, который был бы в браке. Здесь болезненно относятся к личной свободе и любым попыткам ее ограничить, а брак рассматривается как такая попытка.
Устраиваться на серьезную работу они тоже не спешат. Мои ровесники работают барменами, гардеробщицами, кассирами. При том, что у них уже есть первое высшее образование. А в остальном – такие же люди, все разные.
Мы тут только 3,5 месяца, но собираемся ездить домой раз в полгода. Вообще, мне хотелось бы рано или поздно вернуться в Россию. Но пока что хочется пожить здесь.
Мне кажется, любому человеку, у которого есть возможность, стоит хоть раз в жизни съездить за границу не туристом, а студентом, работником или волонтером. Хотя бы на месяц. Это очень полезный опыт.
Но вопрос переезда крайне индивидуальный. Это зависит от огромного количества обстоятельств, и я никому не стала бы ничего советовать.
Тут не рай и не «загнивающий Запад», а обычная жизнь со своими проблемами и преимуществами.
Юлия Малкин, 25 лет, Лондон
Родилась в Томске, закончила журфак МГУ, работала в гастрономическом проекте. Уехала в Великобританию и теперь живет в Лондоне.
Почему решила уехать? Любовь! Жили с мужем на два города (он русский, в Лондоне живет больше 10 лет), когда поняли, что ждем ребенка, пришлось выбирать что-то одно. Тогда это был практический выбор, сейчас я могу сказать, что люблю Британию, как вторую родину – со всеми недостатками, как неотъемлемую часть истории моей семьи.
В Лондоне суперэкология, он зеленый и – за пределами 1 зоны центра – малоэтажный, здесь крутые детские площадки и совсем другая система образования, а также несравнимое качество продуктов и культура еды. Конечно, выбирая место, мы много думали о ребенке.
О моих личных перспективах на новом месте было понятно – надо будет много работать и начинать все с нуля, даже с минусового уровня — из декрета. Ну что ж, вот он пресловутый выход из зоны комфорта. «Сhallenge accepted», — подумала я.
Труднее всего найти способ сюда перебраться. Сейчас правительство жестоко борется с мигрантами и способов осталось немного – выйти замуж, приехать учиться (но это виза без права на работу, так что время учебы не будет учитываться как прожитое в стране, если потом захотите получать вид на жительство или паспорт) или инвестировать в бизнес (покупка недвижимости не повод для ВНЖ).
А еще нужны деньги: госпошлины за оформление документов здесь весьма солидные. Например, 150 фунтов мне сейчас стоит внести новую фамилию(недавно поменяла) на свою резидентскую карту. Кроме того, надо постоянно доказывать, что ты (или супруг) зарабатываешь настолько много, что ни при каких обстоятельствах не обратишься за помощью в Public funds (местная соцзащита), даже пособие на ребенка (80 фунтов/мес) мне не положено, детский сад платный.
Ну хоть рожала за госсчёт, очень недурственно, кстати.
С самого начала лучше показалось всё. В подъезде – ковролин. На каждом углу кофе с булочками. Мягкий климат, дождь моросит, даблдекеры. Обилие зелени и тишины очень недалеко от центра – так устроен весь город.
Но быт берет свое – долго и муторно подключать интернет, телевизор, услуги ЖКХ. Ничего нельзя сделать с наскока, как мы привыкли в Москве, все должно быть запланировано/заказано/продумано заранее. Все дорого, особенно сейчас. Но если ты не запланировал заранее, НИКАКИЕ деньги тебе не помогут.
Мне повезло – я приехала к мужу на все готовое в отлаженный быт. Но потом мы ещё переезжали и теперь я гуру домашнего хозяйства.
Единственное, что можно сделать еще в России – это расширить сознание и подготовиться к удивлениям.
Еще есть парадокс «proof of address» (это аналог прописки), без него никуда. Доказать твое место жительства могут два документа – банковская выписка и счет за коммуналку. Банковский счет нельзя открыть без proof of address, а чтобы у тебя была коммуналка, надо снять квартиру, а чтобы снять квартиру нужен английский банковский счет. Честно говоря, я не знаю, как люди разрывают этот адский круг.
Здесь не пекут и не продают сдобных булок. Britain can do better than this,все-таки. (прим. – «Британцы могут лучше». Это знаменитый слоган из речи Эда Миллибэнда, лидера оппозиционной партии лейбористов. В народе этот слоган единогласно признали не вполне удачным).
Медицина здесь не блеск, прямо скажем. Хотя многие со мной не согласятся. Но она evidence-based: у любого самого мелкого действия медперсонала есть научное обоснование, каждый твой чих популярно описан на огромном и доступном интернет-портале NHS (National Health System).
Из моей жизни навсегда ушло гадание на кофейной гуще и чувство раболепия перед доктором. Здесь врач – это не самородок и гуру, это официальный представитель большой отлаженной системы, в центре которой – передовые научные исследования и технологии. Каждый врач опирается не на свой личный опыт, а на консолидированный опыт всего медицинского сообщества.
И главное, что государство во всех ипостасях неистово пропагандирует – это ЗОЖ и ответственное отношение к своему организму.
Все русские эмигранты обычно британскую медицину ругают, потому что подход кардинально другой. В РФ принято кошмарить — нет здоровых людей, есть плохо диагностированные. В Британии ты априори здоров, и если у тебя есть стандартные недомогания, тебе в первую очередь советуют обратить внимание на свой образ жизни — меньше есть и больше бегать. А в России дают кучу таблеток. И когда русские не получают таблеток, они расстраиваются и ругаются.
Вообще о России весь мир думает гораздо меньше, чем в России принято считать. У каждой страны есть “особенный путь”, собственные проблемы и плохое правительство. Здесь большинство людей занято проблемами улучшения собственного района/города/страны.
То, что я сортирую мусор, пеку печенье для рождественской ярмарки и радуюсь, что в парке наконец чистят пруды, гораздо больше влияет на мой имидж, чем национальность и последние события.
Говорить с англичанами можно обо всем, если это режим “обмена культурным опытом”, а не навязывание своего мировоззрения. Ругать королевскую семью нельзя, хотя самим британцам можно, конечно же.
Правительство и системы (здравоохранения, образования и проч) лучше не ругать с посылом “вот в других странах все по-другому”. Если ты ведешь себя как инсайдер, то есть интересуешься местными новостями и историями вопросов, хоть как-то участвуешь в жизни коммьюнити, ты имеешь право выражаться как хочешь. А если ты судишь со стороны, с позиции аутсайдера, то и мнение твое не очень интересует кого-то.
Про новости из России скажу так: как говорится, можно вывезти девушку из деревни, но нельзя вывезти деревню из девушки. За нашу деревню все равно сердце болит.
Все люди на свете одинаковые – есть дураки, а есть хорошие, интроверты и экстраверты, душевные и равнодушные. Надо просто выучить новый код доступа к этим данным. Важно быть наблюдательным.
Вот у меня растет дочка и я понимаю, что она будет другой, с другим кодом. И я теперь люблю британскую культуру так же, как русскую, потому что это часть человека, которого я люблю. Я каждый день расшифровываю этот код через стишки и песенки, поговорки и английский детский лепет.
Выяснилось, что две трети стихов моего собственного детства – это советские переводы английских nursery rhymes. «Шалтай-болтай», например, «Котятки, которые потеряли перчатки», «Из чего же сделаны наши мальчишки».
Я, конечно, приезжаю к родителям в Россию. Хотелось бы чаще, Москва сильно похорошела за время моего отсутствия. Я бы не зарекалась насчет того, что никогда не вернусь на родину. Россия большая и красивая, я бы хотела в ней поработать.
Переезд — это как отношения с бывшими – сначала тебя плющит: то радуешься, что вырвался, то грустишь о былом, ведь между вами было такое притяжение. Со временем чувства притупляются, при случайной встрече можно взгрустнуть, позлорадствовать или почувствовать себя обсосом. Еще через время – как хорошо, что это было и как хорошо, что это прошло. Ну а потом ты им всем благодарен за то, какой ты сейчас.
В Лондоне со мной часто происходят какие-то хорошие вещи. Одним необыкновенным утром стояли мы с Ансофи (дочь Юлии — прим.ред.)на остановке, и она, как всегда уже, махала всем проезжающим автобусам, потому что они восхитительны. Иногда водители отвечают ей взаимностью(я просто писаю кипятком в такие моменты).
А тут водитель автобуса, большой веселый афромэн, не просто машет нам, а сигналит, останавливается и, высунувшись в окошко, всячески приветствует — мы желаем ему чудесного дня и садимся в следующий, свой автобус.
Все (включая женщину-водителя) рады, что Анна зашла в него сама без коляски и горячо приветствуют ее. Приехав, снова идем по улице, нам на встречу — асфальтовый каток, седобородый строитель в каске машет нам из кабины, дочь машет в ответ и смеется, я тоже машу им всем и смеюсь — я вообще люблю внимание.
Короче, мы шли тогда по улице как в мюзикле, где герой в танце бежит по нейбохуду и почтальон, молочник, цветочник и Мэри Поппинс поют ему о прекрасности мира.
Мария Титов, 26 лет, Франция
Родилась в Новосибирске, уехала во Францию в 2006 году. Закончила финансовый факультет Institut des Entreprises de Paris при Сорбонне. Живёт под Парижем. Работает финансовым аналитиком во французском банке.
Мои родители хотели, чтобы я уехала из России с тех пор, как мне было 14 лет. Они мотивировали это тем, что на Западе образование лучше, уровень жизни выше, больше шансов самореализоваться, не имея связей и будучи женщиной.
Побывав во Франции в 15 лет, мне понравилась эта идея. К тому же, мне очень нравился французский язык. Стоит отметить, что я прожила в Америке год, с 16 по 17 лет. После возвращения в Россию в 17 лет мне очень захотелось уехать на Запад, потому что очень многие неприятные вещи стали бросаться мне в глаза.
Общая ситуация в России мне уже тогда показалась пиром во время чумы: с одной стороны различные проявления богатства и шика, с другой стороны — нищета. Меня это коробило.
Страну выбрать было достаточно просто. Вообще-то мой первый иностранный язык – это английский, но обучение в США, Англии или Австралии стоит очень дорого и было финансово недоступно для моих родителей.
Итак, мы стали смотреть, в какой западной стране можно получить высшее образование бесплатно или очень недорого. Мы остановились на Франции или Германии. Так как мне французский язык нравился больше, то я выбрала Францию.
Я специально не стала искать ВУЗ в Париже, так как я понимала, что Париж, будучи столицей, очень дорогой город. Поэтому я поехала сперва в город Рен в провинции Бретань. Уже затем, через год, я перебралась в Париж.
Морально меня готовили с 14 лет к переезду, а после Америки мне уже самой очень хотелось уехать. Долгое время занимает, естественно, изучение языка, сдача лингвистического экзамена. Собрать все необходимые документы для переезда по студенческой визе не сильно сложно.
Пожалуй, сложнее всего для меня, оказалось сдать экзамен DALF, так как он тестирует не только знание языка, но и умение синтетизировать и рассуждать на тему социальных проблем во Франции, что было крайне непросто для меня в 17–18 лет.
Для меня все было ново и все интересно. Почти все трудности в быту для меня были приключением. Я помню, как я не понимала, где купить гладильный утюг и как я об этом спрашивала в деканате.
С самого начала мне бросились в глаза вежливость и доброжелательность людей, а также чистота и обихоженность.
Я хорошо помню мой первый день. Я прилетела в Париж, и сразу на выходе из аэропорта ко мне обратился русский таксист по-русски, спрашивая, куда мне нужно ехать. Я добралась сама на электричке до вокзала Монпарнас в целях экономии. Я прямиком поехала в Рен.
Я успела заскочить в поезд с моим огромным чемоданом буквально в последний момент. Только оказалось, что это был вовсе не мой вагон. Мне пришлось проталкивать мой огромный чемодан через шесть-семь вагонов. После второго или третьего вагона, добрый француз предложил мне помочь и донес мой чемодан до нужного вагона, чему я была, безусловно, очень рада.
Когда я приехала в Рен и вышла из вокзала, я задалась вопросом, куда мне теперь идти, так как никакого жилья и никаких знакомых или родственников у меня в Рене и вообще во Франции не было. Я пошла в первый отель, который увидела. Там я и поселилась и стала расспрашивать на ресепшне, как искать во Франции жилье.
Молодой человек не особо горел желанием мне это объяснять, поэтому я решила на следующий день переехать в другой отель.
Вечером я решила пойти покушать, но я ужасно боялась пойти в ресторан, так как не знала, что и как заказывать. Поэтому я зашла в первый попавшийся магазин, где точно так же не понимала, что купить. Поэтому я купила килограмм яблок и ароматизированную воду. С таким набором я провела первый вечер за просмотром телевизора в гостиничном номере.
Однако настрой у меня был боевой. Для меня это было приключение, и все трудности казались преодолимыми. Впрочем, именно так и получилось.
Трудности появились с жильем. Вообще-то говоря, нельзя так приезжать в чужую страну. Нужно обязательно иметь заранее жилье, особенно, если человек хочет поехать в большой город или столицу.
За восемь лет я, честно говоря, уже ко всему привыкла. Возможно, это связано с тем, что я приехала достаточно рано, когда мне было 18 лет.
Мне крайне сложно представить себе мою жизнь в недемократической стране, в которой нет свободы слова. Для меня очень важно, что я, например, имею право выходить с одиночным пикетом перед Национальной Ассамблеей Франции или перед французским Министерством Иностранных Дел, и полиция не имеет права меня прогнать, если я не создаю проблем для общественного порядка. Я провела более 20 одиночных пикетов, и у меня ни разу не было проблем с полицией.
Раньше никакого особенного отношения, ни хорошего, ни плохого,из-за того, что я русская не чувствовала. Однако с прошлого года все изменилось. Многие французы удивляются тому, что я не поддерживаю Путина и его внешнюю политику (конфликт в Украине), в отличие от большинства россиян, судя по опросам, в том числе и независимым, общественного мнения в России.
Поэтому я теперь не говорю, что я русская. Я говорю, что я русского происхождения.
Мне зачастую тяжело понять, когда французы говорят о каких-то книжках, которые читают все французские дети, потому что я их в детстве не читала. Однако, французы достаточно любознательны и с удовольствием слушают и спрашивают про традиции, привычки и обычаи людей другой культуры.
Я уехала в 2006 году. Я была рада, что мне не пришлось пройти через кризис 2008 года в России. Точно также я рада, что сейчас мне не приходится почувствовать на себе экономический кризис, наступивший в России.
Я также очень рада тому, что я нахожусь в демократической стране, где уважают и соблюдают права человека. В России этого не было и в 2006 году, а теперь становится значительно хуже.
В общих чертах, французы мне кажутся намного более открытыми, толерантными и критически мыслящими, чем россияне.
Чем мы похожи? Французы похожи на русских зачастую проявляемым разгильдяйством, только в меньшей степени. Часто они делают вещи на авось, как в России.
Раньше я приезжала в Россию, а точнее в Новосибирск, раз в год. Однако теперь ситуация в корне изменилась. Последний раз я была в России в 2013 году. На данный момент я считаю небезопасным приезжать в Россиюиз-за моей открытой проукраинской позиции (участие во множественных митингах, высказывания в масс-медиа). Пока политический режим в России не поменяется, я не приеду.
Я полюбила Францию. Я очень благодарна этой стране. Мне здесь комфортно и спокойно. После восьми лет жизни во Франции я почувствовала, что во многом я стала как французы. Здесь вся моя жизнь, а в России я себя чувствую как не в своей тарелке. Я, конечно же, буду приезжать в Россию, если там сменится режим, но обратно я не хочу переезжать.
Насчет переезда могу сказать, что все зависит от возраста, в котором человек хочет переехать. На мой взгляд, лучше всего переезжать в молодом возрасте, так как проще приспособиться. Однако все зависит от мотивации и усердия человека.
Не нужно идти со своим уставом в чужой монастырь. Нужно хотеть приспособиться и интегрироваться. Иначе все будет казаться плохим, и недовольство будет только расти. Переезжать нужно тогда, когда человек хочет в корне изменить свою жизнь и когда он(а) открыт(а) для новой культуры.
Не нужно думать, что на Западе проще, чем в России. Здесь нужно очень много работать, чтобы чего-то достичь. Но это возможно, не имея при этом никаких особых связей.
источник
Свежие комментарии